Второе рождение Венеры - Страница 24

– Здесь прекрасное море, – он добавил к этому словосочетание, которое можно перевести как «слава богу», или «машалла». Это арабское слово одинаково звучит на всех языках. Женщины встрепенулись. Одна подняла голову и прислушалась к их разговору, другая сняла очки. Третья закрыла груди.

– Они мусульмане, – в ужасе закричала первая.

Все пять молодых женщин сразу вскочили, хватая одежду и прикрывая свои тела. Они с криками побежали к раздевалке. Знакомый Дронго изумленно смотрел на этих женщин, не понимая, что происходит.

– Почему они так повели себя? – испуганно спросил он.

– Ты мусульманин, они поняли это по твоему восклицанию, – пояснил Дронго, – поэтому испугались и убежали. Очевидно, эти женщины из соседних арабских стран.

– Но они загорали на пляже в присутствии десятков других мужчин, – показал на остальных мужчин его знакомый, – почти раздетыми.

– Именно поэтому, – кивнул Дронго, – эти женщины вполне современные и независимые. Но и они подвержены ряду условностей. Для них чужие мужчины, отдыхающие на этом пляже, не существуют, как не замечали своих евнухов и рабов обитатели гаремов. Но мусульманин-мужчина – это уже настоящий мужчина, который не должен видеть их раздетыми. Такая своеобразная точка зрения. Ведь ты обрезан, как мусульманин или иудей, а значит, с их точки зрения являешься настоящим мужчиной.

– Какая-то непонятная логика.

– Наоборот, все очень логично и понятно, – возразил Дронго.

Он хорошо помнил этот случай. И поэтому молча сидел, глядя, как остальные возмущаются нелогичным поведением Катибы. А затем достал телефон и набрал номер миссис Хальдорф. Но ответа не последовало. Телефон был по-прежнему отключен.

– Что за непонятное упрямство? – недоумевала Кристина.

– Это не упрямство, – возразила Катиба, – я просто не могу здесь оставаться. Игра зашла слишком далеко.

– Это нечестно, – снова попыталась убедить ее Кристина.

– Я ухожу, – твердо произнесла Катиба, – ничего больше я снять не могу.

– Вот это новость, – сказала Мильви, – я сижу тут уже полчаса, а ты уходишь.

– Я не могу, – повторила Катиба, – это не для меня. Извините, но я выхожу из игры.

– Вот так всегда, – огорчилась Кристина, – как только нужно говорить громкие речи, то они готовы на все. А кто будет защищать права мусульманских женщин?

– Не таким образом, – возразила Катиба, – извините меня еще раз, но я лучше уйду, – она поднялась и вышла из-за стола. Медленно направилась к выходу. Все смотрели в ее сторону.

– Катиба, вы ломаете нам игру, – крикнула ей вслед Кристина, но марокканка даже не обернулась.

Наступило неловкое молчание.

– Она испортила нам всю игру, – огорченно сказала Кристина, – нужно было все сразу понять, когда она сняла свой браслет. Это было нечестно.

– Твоя дурацкая игра всех достала, – заявила Мильви, – я одеваюсь, мне уже холодно. И вообще непонятно, что ты хотела доказать. Просто всех нас опозорить, – она даже не заметила как перешла на «ты».

– Хотела пошутить, – попыталась оправдаться Кристина.

– А мне понравилась, – сказала Каролина, – я требую продолжения игры. Нужно выяснить, кто из нас самый несчастливый.

– Давайте продолжим, – подхватила Стефания, – в конце концов это личное дело Катибы. Она может и не играть, если ей не позволяет ее религия или воспитание. Мы не должны подстраиваться под нее.

– Динара у нас победитель, – напомнил Вацлав, – кто должен снять с себя одну вещь?

– Конечно, Кристина, – ответила Динара, – ведь она все это придумала. Вот пусть теперь и отвечает за свою игру.

Кристина пожала плечами и молча сняла с себя блузку. Дронго взглянул на оставшуюся колоду. За столом находились семь человек без Катибы. Значит, кругов будет еще больше.

– Восьмой круг, – объявила Кристина, – посмотрим, что у нас получается.

Самая большая карта снова выпала Дронго. Самая маленькая – Стефании.

– Вы удачливы, – сказала ему итальянка, – говорят, что удачливый в картах бывает неудачлив в любви.

Она, не испытывая ни малейшего смущения, сняла с себя бюстгальтер. В конце концов она действительно ходила в таком виде по всем пляжам и никогда не стеснялась.

– Снова будете снимать с себя вещи? На этот раз второй носок? – рассмеялась Динара.

– Да, – кивнул Дронго, – так мне гораздо удобнее, – он стащил с себя второй носок.

– Вы жульничаете, – убежденно сказала Кристина, – так нельзя. Раздеваться самому нельзя.

– Вы не говорили об этом в начале игры.

– Я считала это само собой разумеющимся. Хотя поступайте как знаете, – Кристина начала очередную раздачу карт.

Девятый круг. Самая большая карта выпала Стефании, самая маленькая Кристине. Последняя не заставила себя долго упрашивать. Она сняла брюки, оставаясь в элегантном купальном костюме изумрудного цвета, состоявшем из двух предметов.

– Ты все заранее знала, – снова возмутилась Мильви.

– Я думала, что пойду в сауну, – возразила Кристина, – но как видишь, я осталась играть. Итак, Стефания, чье имя ты называешь?

– На этот раз Каролина, – ответила итальянка.

Каролина кивнула в знак согласия. Она была почти счастлива, ведь ее не просто обижало, а даже оскорбляло равнодушное отношение Стефании. Каролина сняла свою темную блузку. На ней был комплект черного нижнего белья от «Ла Перла». И она знала, какое впечатление производит ее загорелое мускулистое тело на единственного мужчину, сидевшего в этом зале. Вацлава смело можно было не считать, он не обращал на женщин ни малейшего внимания.